Надежда Соболева
 | Герб Москвы |
уникальные иллюстрации можно просмотреть и в полноэкранном формате (нажмите на картинку)
Столицы многих стран мира имеют свои отличительные символические знаки и гербы. Всем хорошо знаком, например, берлинский медведь в короне или символ польской столицы Варшавы в виде женщины с русалочьим хвостом – сирены, держащей в одной руке поднятый меч, в другой – щит. Некоторые эмблемы столичных городов возникли много веков тому назад, появившись первоначально на городских печатях, как у Братиславы, столицы Словакии, другие – совсем недавно, в двадцатом столетии, утверждены современными органами государственной власти, к примеру, герб Бухареста.
В действительности согласно летописным известиям русский зодчий Василий Дмитриевич Ермолин, построивший Фроловскую башню Кремля в 1462 г., украсил Фроловские ворота каменными барельефами. Они представляли собой двух святых воинов – юного Георгия и Дмитрия Солунского, вероятно, также в виде всадника. Под их покровительство отдавался проход в Кремль. Ведь Фроловские ворота считались «святыми воротами Кремля», не только светского, но и духовного центра России. Даже князья снимали шапку, проходя через них. Фигуры святых воинов – одна с наружной стороны Фроловской башни, другая – с внутренней стороны, выполняли роль икон, защищавших въезд в «град». Так они и воспринимались современниками, слыхом не слыхавшими в то время ни о каких гербах.
Еще один пример легендарных известий о московском гербе, которые хорошо были известны читающей публике России XIX в. Профессор Московского университета Иван Михайлович Снегирев, латинист, влюбленный в русскую старину и Москву, всю свою жизнь интересовался другим каменным барельефом из московского Кремля. В Успенском соборе длительное время сохранялся вырезанный из сероватого известняка конный воин в броне и шлеме, который поражал копьем извивающегося у ног коня змея. В отличие от предыдущего барельефа ездок был не один: позади коня стояла дева в длинной одежде, с распущенными волосами, перехваченными лентою. Снегирев обратил внимание на латинскую надпись над головой всадника. Прочтя ее, он пришел к выводу, что рельеф изображает римского императора Константина Великого, правившего в IV в., а надпись является копией с писмен, помещенных на Триумфальных воротах в Риме и прославляющих деяния императора Константина, побеждающего язычников. В результате подобных рассуждений появилась версия: это римское произведение искусства IV в., которое привезла в Москву Софья Палеолог, чья свадьба с великим московским князем Иваном III, как известно, состоялась в 1472 г.
Предположение Снегирева выглядело очень заманчивым и быстро распространилось среди пишущих о российских гербах. К «подаркам» греческой принцессы относили теперь не только двуглавого орла, но и барельеф с изображением всадника, поражающего копьем дракона. Столь ранняя датировка барельефа делала его источником образа святого Георгия в московском гербе. «София этим барельефом дала святого Георгия нашему гербу…», - подобные высказывания наводнили страницы московских журналов и газет. «Общепринятое мнение» не остановило научной мысли, и в начале XX столетия появился большой труд известного искусствоведа Я.И.Смирнова, посвященный барельефу из Успенского собора Кремля. Детально разобрав историю создания и художественные достоинства изваяния, ученый доказал, что оно представляет собой изображение святого Георгия Победоносца, сделали его мастера Великого Устюга по образцу западноевропейской гравюры, попавшей в русский северный торговый город в конце XV в. Почти два столетия служил он каменной иконой в церкви Великого Устюга, пока не последовало указание патриарха отправить сей каменный образ «в Богоспасаемый град Москву во святую соборную и апостольскую церковь Успения Пресвятые Богородицы…» Произошло это в 1678 г. С того времени и «обосновался» рельеф в Москве, получив название Устюжского. Так при помощи научных изысканий был развеян один из мифов о «древности» московского герба.
В научной геральдике существует разграничение понятий «эмблема» и «герб». Герб в обязательном порядке утверждается или каким-либо образом фиксируется органами власти, в прежние времена он жаловался верховной властью. Это – существенное требование, которое выделяет герб из прочих знаков и символов. Герб, в частности, городской, становится, таким образом, постоянным знаком и не может без соответствующих законодательных актов произвольно изменяться.
О законодательных актах в отношении гербов в России речь может идти, в основном, с XVIII в. Однако эмблемы существовали, конечно, в более ранее время, например, на печатях, в государственном гербовнике – Титулярнике. Некоторые из них впоследствии утверждались как городские гербы. Подобным образом возник и московский герб.
изображение св. Георгия на блюде
Всадник, поражающий копьем дракона, появляется на русских монетах и княжеских печатях в конце XIV – начале XV вв. Использование Драконоборца в русских княжествах московского региона заметно совпадает со временем, последовавшим за победой великого московского князя Дмитрия Ивановича Донского на Куликовом поле в 1380 г. Сыновья Дмитрия Ивановича, племянники, внук, правнук, князья, придерживающиеся московской “ориентации”, считают этот сюжет “своим”. Они помещают фигуру конного воина, разящего копьем крылатого змея, который извивается под копытами коня, не только на чеканеных ими монетах, на печатях, но и на бытовых предметах. На монетах и печатях всадник-Драконоборец изображался в виде светского воина (без нимба над головой), что и послужило причиной именования его “князем”, а в XVI-XVII вв. – «ездецом», «человеком на коне», «государем на аргамаке».
Как бы ни казался нам драконоборец светским воином, вряд ли стоит его воспринимать столь однозначно: иконографически всадник близок образу святого Георгия Победоносца. Дело в том, что не сохранилось никаких литературных отзвуков о борьбе князей со змеями-драконами. Но широко известна была на Руси повесть о святом Георгие-Змееборце. Она называлась «Чудо Георгия о змие». Пришла она к нам из Византии. Первый перевод с греческого языка известен от XI в. А в конце XII-го или начале XIII вв. буквальный перевод заменили русским изложением событий, сделали текст более лаконичным и в то же время бразным, легко читаемым. Тот, кто не умел читать, мог узнать о мучениях и подвигах святого, стоя в храме перед его житийной иконой: в “клеймах”, окружающих центральное изображение Георгия Победоносца, перед верующими наглядно воспроизводилась его жизнь.
Культ святого Георгия проник из Византии на Русь в X-XI вв. Первоначально святой Георгий известен как покровитель князей, особенно в их военных походах. Он изображался на иконах в виде стоящего воина с копьем и щитом или с мечом и копьем. Постепенно стоящего воина заменяет всадник-Змееборец, которому и посвящалось сказание «Чудо святого Георгия о змие». В нем повествовалось о том, как святой воин Георгий спас царскую дочь от чудовищного змея-людоеда, усмирив его при помощи креста и молитвы. Царевна привела на поводке обессилившего змея в город, где святой Георгий отрубил ему голову, а благодарных горожан-язычников обратил в христианство.
икона св. Георгия
Легенда нашла отражение в древнерусской живописи, прежде всего в иконописи, в прикладном искусстве и скульптуре. Причем существовала композиция сложная – с изображением царевны, ведущей крылатого змея, ее родителей и слуг, городских стен и башен, и простая – с конным святым воином, поражающим дракона. Георгий Победоносец со временем стал почитаем не только князьями, но и простыми людьми. Народная любовь к нему выразилась в духовном стихе о Егории Храбром, который терпит много мучений за свою веру, в том числе 30-летнее заточение в подземелье. Затем чудесным образом освобождается из плена и идет по русской земле, защищая Христову веру. В конце концов, Егорий Храбрый сражается в поединке с «царищем Демьянищем» и побеждает на Руси «басурманство». Доказательством всенародного почитания святого Георгия служат сохранившиеся до наших дней многочисленные каменные, медные, деревянные и даже костяные иконки, изображающие его, в основном, в виде Драконоборца «простого» типа.
Популярность святого Георгия – заступника и защитника, своеобразного народного героя, безусловно, не осталась без внимания московских князей. К тому же традиция связывала образ Георгия-воина с основателем города Москвы князем Юрием Долгоруким. Объединитель русских земель в единое государство великий московский князь Иван III Васильевич также видел в этом святом воине своего покровителя, помощника «во бранех». Современные исследователи пишут, что, борясь за объединение русских земель под властью Москвы, а также за право называться «царем», великий московский князь формировал свой «имидж». Особую роль должна была сыграть борьба Ивана III за чистоту веры, противопоставление князя иноверцам и отступникам. Церковь в этом его особенно поддерживала. Она устами ростовского архиепископа, «идеолога складывающегося Русского государства», призывала Ивана III «крепко стояти за православное христианство», «боронити свое отечество… от безбожного бессерменства», напоминая о подвиге прадеда – Дмитрия Донского, мужество и храбрость показавшего за Доном.
Образ защитника православия как нельзя лучше соответствовал любимому на Руси образу Георгия-Драконоборца. Имеется ряд свидетельств об особом внимании Ивана III к этому святому: собираясь подчинить Новгород, он призывает Георгия Победоносца помочь ему в военном походе, посылает архитектора В.Д.Ермолина в Юрьев-Польской, чтобы восстановить обрушившийся Георгиевский собор, по-видимому, не без его ведома создаются деревянные скульптуры Драконоборца, которые, как предполагают, предназначались для подмосковных храмов, Георгий Победоносец вместе с Дмитрием Солунским украшают главные ворота Кремля и т.д. Наконец, мы можем предположить, что и для своей новой главной печати из красного воска, отличающейся от всех предшествующих ей княжеских печатей, которая сохранилась при грамоте 1497 г. (на ее оборотной стороне впервые изображен двуглавый орел), Иван III избрал образ святого Георгия-Драконоборца.
Однако согласно церковному канону в искусстве Руси того времени святой Георгий имеет характерные признаки: над головою – нимб, левая рука согнута и придерживает поводья коня, копьем он колет дракона в пасть, на нем длинное одеяние, закрывающее ноги, отчего они кажутся короткими. На красновосковом оттиске печати святой всадник не столь каноничен. Мощь человека, воля, напор, желание победить чудовище – этот стиль отличает изображенного на печати всадника от его воплощения в русском искусстве, прежде всего иконописи.
печать со св. Георгием
По-видимому, печать создавал кто-то из североитальянских мастеров, соплеменник знаменитых зодчих, которых Иван III приглашал в последней четверти XV в. для «устроения» московского Кремля. Ибо воссоздание святого Георгия на печати характерно для итальянского искусства эпохи Возрождения. Для отечественных же художников того времени отступление от православных канонов в изображении святых было невозможно. Поэтому на два столетия всадник печати остался для русских людей «человеком на коне с копьем» или «государем», если на всаднике была корона. Иностранцы, посещавшие Россию в XVI-XVII вв., напротив, именовали всадника (он с XVI в. изображался на груди двуглавого орла) святым Георгием, принимая его за герб “великого княжения Московии”.
Поместив в 1497 г. всадника, поражающего копьем дракона, на лицевой стороне общегосударственной печати, великий московский князь Иван III ввел эту эмблему на многие столетия «в ранг» российских государственных эмблем. Но, превратив Москву в центр объединения русских земель, предоставил ли он городу Москве какие-либо особые муниципальные права? Пока что историки отвечают на этот вопрос отрицательно.
Формирование московского герба происходило в связи с развитием в России геральдики. С начала XVIII в. «человека на коне» все чаще именуют Георгием Победоносцем. «Святым Егорием» называет его сам царь Петр I. Он же считал геральдику «делом нового основания» для России. В соответствии с западноевропейской модой в эмблематике святые воины изображаются в воинском одеянии. Шлем с плюмажем украшает голову святого Георгия. В таком виде он отныне изображался на груди двуглавого орла в российском государственном гербе. Таким он вошел и в официальный герб Москвы 1781 г. В сознании москвичей, однако, Георгий Победоносец ассоциируется с их городом несколько ранее – примерно с 40-х гг. XVIII в. К этому времени он занял прочное место на знаменах полков, расквартированных в Москве, помещался (вместо двуглавого орла) на пробирных клеймах изделий из драгоценных металлов, изготовленных в Москве. С конца XVIII в. герб Москвы можно видеть на городских печатях, на знаках должностных лиц, на памятных медалях; имеются, хотя и немногочисленные, свидетельства очевидцев об использовании его в XIX в. как безусловного символа Москвы.
В середине XIX в. российский государственный герб переделывался по геральдическим канонам. Подвергалась изменению и фигура на груди двуглавого орла, которая именовалась в XIX в. исключительно Московским гербом. Изменилось цветовое решение в изображении всадника и дракона, который отныне изображался не черным, а золотым с зелеными крыльями. Самого всадника повернули влево от зрителя, в непривычную для русского глаза сторону. Подобный вид имеет «герб столичного города Москвы», высочайше утвержденный 16 марта 1883 г.
Москва первая из советских городов получила герб, составленный с использованием так называемой пролетарской символики. 22 сентября 1924 г. Президиум Московского Совета его утвердил. Множество эмблем, объединенных в сложную композицию, сделали герб «незапоминаемым» и он «не привился».
Несколько лет тому назад Московская городская Дума «в целях восстановления и сохранения исторических традиций» возродила официально принятый в конце XVIII в. герб города. По Закону города Москвы «О гербе и флаге города Москвы» от 1 февраля 1995 г. герб вместе с флагом становились «основными символами города, государственности и власти». Утверждался и рисунок герба: «…изображение на темно-красном геральдическом щите… развернутого вправо от зрителя всадника – Святого Георгия Победоносца в серебряных доспехах и голубой мантии (плаще), на серебряном коне, поражающего золотым копьем черного Змия».
Герб города вошел в жизнь москвичей. Его можно видеть на зданиях Московской городской Думы, мэрии и Правительства Москвы, на официальных бланках и печатных московских изданиях, на должностном знаке мэра Москвы и знаках почетных граждан столицы, на украшающих город красочных щитах и машинах московской милиции…
И вспоминается прекрасная древняя повесть, в которой Георгий Победоносец, «сияя великими чудесами», оказался в нужный час в нужном месте, чтобы «спасти нас и избавить город наш… от напасти».