Ольга Каштанова

Ольга Каштанова Балканские внешнеполитические проекты конца XVIII - первой четверти XIX в. и великий князь Константин Павлович

В век Просвещения в связи с культом античности в Европе необычайно возрос интерес не только к истории древней Греции, но и к дальнейшей судьбе Греции современной, находящейся под властью Турции. Это вызывало сочувствие всего цивилизованного мира, в европейском обществе говорилось о необходимости освобождения "эллинов" из под ига варваров. Идеи эти находили благодатную почву в России, которая была связана с Грецией узами православия, и на протяжении XVIII в. вела ожесточенные войны с Османской империей за право свободного плавания по Черному морю.

В царствование Екатерины II начинают разрабатываться планы захвата Константинополя и проливов (Босфора и Дарданелл), в которых находят выражение и христианский догмат о помощи православным единоверцам, и попытка решения стоявших перед Россией внешнеполитических задач(1). Замыслы проекты овладения Константинополем и проливами возникли у Н.И.Панина и Г.А..Потемкина еще во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг., однако не были осуществлены(2). К концу 70-х гг. XVIII в. внешнеполитические планы в отношении турецких владений в Европе, разрабатываемые российскими государственными деятелями, принимают более отчетливую форму.

Рождение второго сына цесаревича Павла Петровича - Константина - 27 апреля (8 мая) 1779 г. совпало со временем работы сотрудников Екатерины II - князя Г.А.Потемкина и ее секретаря А.А.Безбородко - над так называемым "греческим проектом". Цель проекта заключалась в изгнании турок из Европы и восстановлении Греческой империи со столицей в Константинополе. На престол этого государства предполагалось возвести одного из русских великих князей. По мнению Екатерины II, для реализации подобной цели вполне подходил только что появившийся на свет внук. Поэтому и свое имя мальчик получил не случайно, а в честь основателя Константинополя - Константина I. По случаю рождения Константина была отчеканена медаль. На ней были изображены младенец и Константинопольский собор Святой Софии. На празднике, который устроил Г.А.Потемкин на своей даче в честь рождения великого князя, хор певцов пел на греческом языке. Кормилицей Константина стала гречанка Елена(3) (это же имя носила когда-то мать императора Константина Великого). Таким образом, намекалось на будущее, которое ожидало великого князя Константина Павловича.

Поскольку Россия искала себе партнера в предстоящей борьбе с Османской империей, ей было необходимо вступить в союз с Австрией, которая также претендовала на раздел турецких владений в Европе и видела в России соперницу. Этот союз был оформлен в 1780-1781 гг.

Суть "греческого проекта" была сформулирована в письме Екатерины австрийскому императору Иосифу II от 10(21) сентября 1782 г. Императрица считала, что в случае победы союзников в войне с Турцией для избежания в будущем столкновений между Российской, Австрийской и Османской империями нужно образовать независимое буферное государство "Дакию" во главе с государем христианского вероисповедания. Оно должно было состоять из Молдавии, Валахии и Бессарабии. Границы нового государства со стороны России и Речи Посполитой должны были проходить по Днестру и Черному морю, со стороны Турции - по Дунаю, до самого устья, со стороны Австрии границы определялись чертой будущих приобретений и рекой Алутой (современное название - Олт) до ее впадения в Дунай. Помимо возрождения некогда существовавшей Дакии планировалось воссоздание Греческой империи во главе с великим князем Константином Павловичем. Границы ее должны были проходить по Черному морю (со стороны России) и Дунаю (со стороны Дакии). В нее вошли бы также острова Архипелага(4).

Иосиф в письме от 13(24) ноября отвечал, что согласен на образование Дакийского государства и Греческой империи, если будут удовлетворены и его территориальные претензии к Турции и Венеции. По мнению Иосифа, к Австрийской империи нужно было присоединить город Хотин с небольшой областью для прикрытия Галиции и Буковины, западную часть Валахии (от реки Алуты), Никополис и далее оба берега вверх по Дунаю вплоть до Венгрии (следовательно, города Видин, Орсову и Белград для прикрытия последней), территорию от Белграда по прямой кратчайшей линии к Адриатическому морю, а также Истрию и Далмацию, принадлежавшие Венеции, чтобы получить выход к морю. Взамен отнятых у нее владений Иосиф II предлагал отдать Венеции Морею, Кипр, Крит и некоторые другие острова Архипелага. Вновь образованные государства - Дакия и Греческая империя - должны были откааться от взимания пошлин с австрийских судов. Таким образом, Австрия обеспечивала себе свободную дунайскую торговлю при входе и выходе из Черного моря, так и при выходе из него(5).

Из переписки Екатерины и Иосифа выясняется, что Дакия заяла бы восточную часть современной Румынии, Молдавию и Бессарабию. Древнее гето-дакийское государство было гораздо обширнее. Оно охватывало территорию между Карпатскими горами и Дунаем, на западе границей была река Тиса, а на востоке - Прут(6) (по другим сведениям - Днестр(7)) и Черное море. Таким образом, в древнюю Дакию входила вся территория современной Румынии (и, возможно, Молдавии), а также часть современной Сербии и Венгрии. После завоевания Дакии римлянами в 106 г. из части ее территории была образована провинция под одноименным названием. На протяжении большей части римского периода провинция Дакия располагалась как раз на тех землях, которые хотел приобрести Иосиф, и ее восточная граница проходила по реке Олту(8).

Греческая империя должна была составиться из Греции, Болгарии, большей части современной Сербии, Македонии, почти всей Албании, северной Добруджи (в настоящее время принадлежащей Румынии) и, наконец, кусочка европейской части современной Турции вместе с Константинополем. Данные территории входили в Византийскую империю периода ее расцвета, но ими не исчерпывался весь ее состав. Таким образом, в случае осуществления проекта Дакия и Греческая империя стали бы по сути новыми, ранее не существовавшими государствами, вдвое меньшими по сравнению с их древними прототипами.

Что касается реальности замыслов Екатерины, то создание Дакии представляется вполне осуществимой задачей. Освобождение из под турецкого владычества Греции, Сербии, Болгарии, Македонии и Албании, вероятно, также не представило бы особенных затруднений, однако вряд ли можно было рассчитывать на то, что Греческая империя просуществует долго, ибо в нее включались разные и не слишком дружественные друг к другу народы, да и западноевропейские страны, безусловно, противодействовали бы созданию нового крупного государства во главе с представителем династии Романовых.

В ходе переписки между Екатериной и Иосифом возникли разногласия по второстепенному, казалось бы, вопросу о владениях венецианцев. Иосиф, желая приобретения всех венецианских владений на суше и на море, взамен предлагал отдать Венеции Морею, Кандию и Кипр, т. е. значительную часть греческой территории, на что российская императрица не могла согласиться. Для Австрии же земельные приобретения не имели смысла без вытеснения венецианцев из Истрии и Далмации. В письме от 4(15) января 1783 г. Екатерина высказалась против лишения венецианцев их владений с компенсацией их греческими землями, так как, с одной стороны, содействие Венеции могло понадобиться ей в борьбе с Турцией, с другой - не следовало столь значительно сокращать Греческую империю. Австрийский император был очень недоволен ответом своей августейшей корреспондентки. В адресованном Екатерине послании от 25 февраля (8 марта), Иосиф заверил ее, что в настоящее время Порта желает сохранить мир, поэтому о совместных проектах пока надо забыть. Не расставаясь с мечтой об образовании Греческой империи, Екатерина решила, что в данный момент более своевременным было бы окончательно урегулировать крымский вопрос(9). Согласно заключенным между Россией и Османской империей Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 1774 г. и соглашению 1779 г., Крым не принадлежал больше Турции и являлся независимым государством.

В Крым были введены русские войска, и по указу императрицы от 8(19) апреля 1783 г. он вошел в состав России. Другие державы не были в этот момент заинтересованы в русско-турецкой войне, вследствие чего Турции пришлось с этим смириться. Однако с момента подписания Кючук-кайнарджийского мирного договора в Петербурге понимали, что война с Портой неизбежна и является лишь вопросом времени. Тем не менее, когда в 1787 г. эта война началась, Россия оказалась к ней не готова(10).

В течение русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Екатерина II не предпринимала попыток осуществить "греческий проект". Русско-шведская война 1788-1790 гг., явно враждебная позиция Англии и Пруссии, смерть Иосифа II в 1790 г. и заключение Австрией сепаратного мира с Турцией - все эти неблагоприятные внешнеполитические обстоятельства делали сомнительной возможность реализации проекта.

В период русско-турецкой войны Екатерина делала заявления, свидетельствующие о том, что тогда она рассматривала восстановление Греческой империи как довольно отдаленную цель политики России. 9(20) октября 1789 г. императрица говорила своему статс-секретарю А.В.Храповицкому: "Константин мальчик хорош; он через 30 лет из Севастополя проедет в Царьград. Мы теперь рога ломаем, а тогда уже будут сломлены и для него легче"(11).

Первым шагом на пути осуществления "греческого проекта" Екатерина II считала, по-видимому, образование Дакии. 21 апреля (2 мая) 1788 г. А.В.Храповицкий записал в своем дневнике слова императрицы о том, чтобы "Молдавию и Валахию оставить независимыми для будущей греческой империи под названием Дакии"(12). Таким образом, Екатерина находила возможным отступить от своего же предложения Иосифу II о статусе Дакии как отдельного государства. Заметим, что древняя Дакия, входившая во II-III вв. в состав Западной Римской империи, никогда не принадлежала Восточной Римской империи - Византии.

Образование из Молдавии и Валахии независимого государства под протекторатом России прокламировалось как цель будущей русско-турецкой войны в соглашении, подписанном между Россией и Австрией 23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.)(13). В нем также говорилось, что на престол данного государства должен взойти представитель или представительница дома Романовых(14). При этом имелись в виду либо Константин Павлович, либо сама Екатерина(15).

Россия сумела добиться у Англии и Пруссии поддержки своих притязаний относительно Турции. 7(18) 1795 г. февраля был подписан англо-русский союзный договор, а уже 17 (28) сентября англо-русско-австрийский. Благодаря им, Англия стала являться гарантом русско-австрийского договора от 23 декабря 1794 г.(16) Пруссия также поддерживала Россию в вопросе о Дунайских княжествах.

На этот раз международная обстановка благоприятствовала внешнеполитическим проектам Екатерины, которая помимо завоевания Дунайских княжеств продолжала мечтать о Константинополе, хотя и не афишировала свои намерения, как раньше. А.В.Суворов еще в 1793 г. представил императрице план захвата Константинополя и европейских областей Порты ввиду приготовлений к войне со стороны Турции. Этот план, представляющийся довольно реальным, был рассчитан самое большее на три года войны. Между тем пришедшие в апреле 1794 г. известия о волнениях в Польше заставили Екатерину II отказаться от уже было начавшейся подготовки к войне. После третьего раздела Речи Посполитой перспектива скорого разрыва русско-турецких отношений опять стала реальной. Однако неожиданная смерть Екатерины II 6(17) ноября 1796 г. предотвратила новую войну между Россией и Османской империей(17).

Царьград  (Константинополь)
гравюра

При преемниках Екатерины II характер внешней политики России изменился. И Павел I, и Александр I предпочитали скорее иметь Османскую империю в качестве мирного соседа, нежели способствовать ее распаду, поскольку в этом случае соседями России оказались бы куда более сильные западные державы, всегда бывшие непрочь увеличить свою территорию за счет турецких владений. "Греческий проект" Екатерины II не мог не оказать влияние на самосознание балканских народов, которые начали смотреть на Россию как на освободительницу от турецкого ига. Полагая, что данный план является целью внешней политики России, представители других балканских народов не хотели гегемонии греков и выдвигали контр-проекты создания государств, в которые не входили бы греческие земли. Великий князь Константин Павлович воспринимался как потенциальный кандидат на престолы этих государств. В иных проектах Константин продолжал рассматриваться как будущий греческий император.

В феврале 1804 г. в Сербии вспыхнуло восстание. Оно было вызвано зверствами янычар и вскоре приобрело национально-освободительный характер(18). Осенью этого года серб С.Югович(19) обратился к одному из руководителей восстания - бачскому епископу Й.Йовановичу с предложением о создании Сербского государства. Согласно плану Юговича, оно могло возникнуть в результате восстания сербов, болгар, молдаван и валахов при содействии России, которая должна была оказать повстанцам помощь оружием и вступить в войну с Турцией. По мысли Юговича, Россия ввяжется в войну только в том случае, если Сербия перейдет под ее протекторат (по примеру Грузии) и призовет "на царство" великого князя Константина(20). Сам Югович претендовал на то, чтобы выступить перед русским правительством в качестве выразителя желаний всего сербского народа.

План Юговича нашел полную поддержку у Й.Йовановича, который сообразно с его указаниями обратился в октябре 1804 г. к Александру I с письмом от имени сербов, болгар и валахов. Копии этого прошения от 14(26) октября с сопроводительными письмами были посланы Й.Йовановичем великому князю Константину, петербургскому митрополиту Амвросию и русским министрам: юстиции (П.В.Лопухину) и внутренних дел (В.П.Кочубею). Югович был отправлен к русскому двору как представитель сербской нации(21). В своем письме Йованович просил Александра I о присылке сербам оружия и пороха на 500000 человек и выражал надежду, что после этого и в результате присоединения русских войск они свергнут турецкое владычество и создадут Сербское государство, под покровительством России(22). Далее говорилось: "Нация сербская возлюбила геройство любезнейшего брата Вашего Императорского Величества великого князя Константина Павловича, подносит ему царский лавровый венец и корону сил[ь]ного царя Стефана Сербского Неманича Душана, его престол и его царство и скип[ет]р..., чтоб именовался и на грамоте подписывался Царь Сербский Константин Неманя"(23). Это предложение обусловливалось тем, что, по плану Юговича, Сербия восстанавливалась в границах государства Стефана Душана (1331-1355 гг.), происходившего из династии Немани. В государство Стефана Душана входили территория современной Сербии (за исключением Белграда и Мачвы), часть современной Герцеговины, Черногория, Македония, Албания, Эпир, Акарнания, Этолия и Фессалия. Оно просуществовало недолго и распалось вскоре после смерти своего создателя(24).

План С.Юговича и Й.Йовановича противоречил политике Александра I в отношении Турции. Тактика Александра сводилась к поддержке идеи создания на Балканском полуострове государств, которые одновременно находились бы под протекторатом России и Турции(25). Поэтому никакого официального ответа от русского правительства сербский депутат Югович не получил. Министр иностранных дел А.Е.Чарторыйский посчитал, что для сохранения влияния России в среде славян можно "ограничиться токмо письмом к нему (Йовановичу - О.К.) от здешнего митрополита Амвросия, составленным из генеральных выражений" и так как Югович "просит об определении племянника его в российскую службу..., можно удовлетворить его просьбу и тем самым показать уважение к рекомендации епископа сербского". Александр I утвердил это решение(26).

Однако, еще не зная реакции русского императора на план создания Сербского государства во главе с великим князем Константином Павловичем, епископ Йованович составил в феврале 1805 г. прокламацию, адресованную "сердарам, обер-кнезам и кнезам, старейшинам обществ и всем членам общин, находящимся в турецком подданстве в Боснии, Сербии, Болгарии, Валахии, Молдавии и в остальных вилайетах, подчиняющихся Турции". В ней говорилось о предстоящей помощи со стороны России, благодаря которой турки будут побеждены, после чего планировалось создать сильное государство с границами от Черного до Адриатического моря во главе с царем Константином Неманичем. Все, кто участвовал в борьбе против Турции, получили бы от царя чины, привилегии и земельные пожалования(27), однако гегемония в этом государстве отводилась сербам и болгарам(28).

Из прокламации Йовановича видно, что предполагаемое государство по своему территориальному составу существенно отличалось от державы Стефана Душана, куда входила Греция, но где не было Молдавии, Валахии, Болгарии и Боснии. Создание единого государства из всех этих земель, населенных разными народами, едва ли было возможно.

Между тем, Александр I поддерживал планы образования Славяно-сербского государства на основе мирного соглашения Турции и европейских держав. Эти планы были изложены в записке карловацкого митрополита С.Стратимировича, а затем в прошении сербской депутации русскому правительству от 3(15) ноября 1804 г. Речь шла о предоставлении Сербии автономии по образцу Ионической республики или Дунайских княжеств. Россия вела по этому поводу переговоры с Портой, которые не имели успеха, до 1806 г.(29) Стратимирович хотел, чтобы на престоле Сербского государства был один из русских великих князей(30), причем предпочтение отдавалось Константину Павловичу. Потеряв надежду на получение мирным путем автономии для Сербии, в феврале 1806 г. сербская депутация в Вене обратилась к Александру I с просьбой о денежной (1-2 млн. руб.) и военной (несколько полков) помощи и о назначении Константина главнокомандующим сербской армией: "На верх сербская армия сея благорассудилось прославленного всероссийского хероя великого князя Константина Павловича представити, тога серби в бозе вседержателе, в господе правды и силы и в божественном началии спасения и православия своего твердую и непоколебимую веру имеют, да всякое великое дело им возможно будет"(31).

Оказывать вооруженную помощь восставшей Сербии, да еще поставить во главе ее великого князя Константина не входило в намерения Александра I, которому было важно сохранить мирные отношения с Турцией. Царь приказал русскому послу в Турции А.Я.Италинскому сообщить о содержании письма сербов турецкому правительству. Вместе с тем Италинскому поручалось "посоветовать" султану Селиму III предоставить сербам автономию(32). Самим сербам через председателя Народного собрания протоиерея М.Ненадовича А.Е.Чарторыйский должен был передать от имени русского правительства, что Россия всегда будет защищать их интересы перед Турцией, но они должны оставаться верными подданными султана(33).

Мысль об основании Сербского государства во главе с одним из представителей дома Романовых высказывалась и в русском обществе. В.Н.Каразин в письмах к министру иностранных дел А.Е.Чарторыйскому от 21 ноября (3 декабря) и 27 ноября (9 декабря) 1804 г. говорил о возможности без вооруженного вмешательства со стороны России в турецко-сербский конфликт создать Сербское государство, трон которого занял бы один из братьев Александра(34). Таким образом, идеи Каразина были сходны с первоначальными предложениями Стратимировича. Каразин имел случай узнать о них при знакомстве с сербскими общественно-политическими деятелями - М.Ненадовичем, П.Новаковичем и другими(35).

В 1816 г. в связи с распространившимися слухами о предстоящей русско-турецкой войне опять появились проекты образования государств на Балканском полуострове во главе с великим князем Константином Павловичем. Бывший господарь Валахии, отец А.Ипсиланти - Константин, живший тогда в России, послал в российское министерство иностранных дел план создания на Балканах "Восточной империи" под скипетром Константина Павловича. Осуществлению данного проекта должно было предшествовать, по мнению Ипсиланти, образование между Россией и Османской империей буферных независимых государств, располагающих регулярными войсками, ( Сербии, Валахии и Молдавии(36). В отличие от создания "Восточной империи", эта идея была, на наш взгляд, вполне реальной. Однако в планы Александра I не входил вооруженный конфликт с Турцией, и проект К.Ипсиланти был, по-видимому, оставлен без внимания.

В 1826 г. в бумагах генерала К.Князевича, проходившего по делу польских тайных организаций, был обнаружен проект польского Патриотического общества, состоящий из двух записок. Он трактовал о предоставлении Польше независимости в границах 1772 г. под властью Саксонской династии. По этому проекту, Пруссия, взамен отошедшей от нее территории, получала Саксонию, а великий князь Константин Павлович (находившийся после присоединения Польши к России в 1815 г. в Варшаве в качестве главнокомандующего польских войск, но фактически обладавший там полнотой власти) становился греческим императором. Узнав о данном проекте из письма министра иностранных дел К.В.Нессельроде, Константин отвечал ему 19 февраля (3 марта) 1826 г.: "Я не мог не поразиться аналогии, которую представляли некоторые фразы первой и более длинной из двух записок с фразами, которые встречались недавно в плохих французских газетах, таких как "Constitutionnel" и "Courrier", и которые, основываясь на сходстве между моим именем и названием столицы Оттоманской империи, заключали, что я должен обязательно иметь виды на Грецию и в широком смысле на константинопольский трон"(37). Поэтому великий князь был убежден, что проект был составлен французом(38), и подозревал в авторстве французского посланника в Дрездене маркиза М.И.Рюмини. По мнению Константина Павловича, Франция в связи со слухами об его отречении полагала, что Польша станет независимой и будет восстановлена в границах до ее первого раздела и вследствие этого желала утвердить в ней свое влияние(39).

О проекте польского Патриотического общества цесаревич писал в тот же день и своему другу Ф.П.Опочинину: "Люди вмешиваются не в свои дела и делают нелепые распределения и назначения. Но меня пусть не считают и оставят в покое, мое место разве в хлебопашцы. Замешали тут Пруссию и саксонского короля, который уже так стар, равно и вся его фамилия, и обращает на себя всякое почтение и уважение, и, без всякого сомнения, не имеет и помышлений о таких затеях. Надо только остеречься, не действует ли тут французский посланник в Дрездене, Рюмини, который был в С.-Петербурге при Коленкуре и в больших связях с Княжевичем"(40). Неизвестно, имел ли отношение Рюмини к вышеназванному проекту, или нет. Однако, по свидетельству польского мемуариста А.Е.Козьмяна, он весьма доброжелательно относился к полякам(41). Кроме того, Рюмини хотел покровительствовать полякам, находящимся в Дрездене.

Обращение великого князя к Опочинину в связи с данным проектом нам кажется неслучайным. Ф.П.Опочинин, живший в Петербурге, в царствование Николая I являлся посредником между ним и Константином при решении некоторых вопросов. Свои письма к Опочинину Константин Павлович иногда просил адресата показывать Николаю, дабы тот мог неофициально узнать его мнение по той или иной проблеме. Можно предположить, что с этим письмом произошло то же самое. Привязавшись к полякам вследствие своего долгого пребывания в Польше, Константин отдавал предпочтение ей, а не Греции, которую еще предстояло освободить от турецкого владычества. Великий князь неодобрительно отзывался о греческом восстании, начавшемся в 1821 г. Он называл греков "бунтовщиками", выступающими против своего законного правительства, и негативно относился к возможности русско-турецкой войны из-за греческого вопроса, считая ее нелегитимной(42). Возможно, такая резкая позиция Константина Павловича объяснялась тем, что, зная о представлении части современников о нем как о будущем греческом императоре, великий князь старался предупредить в случае победы греков над турками предложение ему греческого престола.

Впрочем, проект польского Патриотического общества в любом случае остался бы на бумаге. Ни одна из трех держав, владевших польскими землями (Россия, Австрия и Пруссия), не отказалась бы от них добровольно.

Подведем итоги. Как уже говорилось, ни один из описанных выше проектов не был осуществлен. Причины этого варьировались: ухудшение внешнеполитической обстановки, изначальный отказ российских монархов от ряда проектов и т. п. Некоторые проекты вообще остались под сукном. Однако восприятие России в Европе менялось. Место "Московии" заняла Россия, и Петербургский двор стал рассматриваться как один из влиятельных политических центров новой Европы.

В проектах Екатерины II, Г.А.Потемкина, сербских политических деятелей отразилось стремление реставрировать древние или средневековые государства (Греческая империя, Дакия, монархия Стефана Душана). Их авторы хотели совместить свои политические цели с идеей исторической преемственности.

Отношение самого Константина к данным проектам практически не отразилось в источниках. Все переговоры о них шли непосредственно через Екатерину II или Александра I. У великого князя никто даже не спрашивал согласия на выбранную для него роль. Решение полностью зависело от воли российского монарха, будь то Екатерина II или Александр I. Следовательно, Константин Павлович в силу своего положения великого князя российского императорского дома являлся лишь объектом различных внешнеполитических планов. Говорить о его самостоятельной активной роли в решении этих вопросов не приходится.

© Ольга Сергеевна Каштанова
аспирантка Историко-архивного института
Российского государственного гуманитарного университета

Иллюстрации воспроизводятся по изданиям:
Родина. 1999. № 5; Профиль.

К оглавлению номера

Примечания

• (1) Два донесения Екатерине Великой адмирала Грейга (1783) // Архив князя Воронцова. М., 1882. Кн. 26. С. 267-268, 270-274; Российский государственный архив древних актов. Ф. 20. Оп. 1. Д. 279.
• (2) Аншаков Ю.П. К истории "Греческого проекта Екатерины II // Исторические исследования: Сборник научных трудов. Самара, 1997. Вып. 1. С. 10-18.
• (3) Карнович Е.П. Цесаревич Константин Павлович. Биографический очерк // Карнович Е.П. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1995. Т. 3. С. 381.
• (4) Переписка Екатерины Великой с германским императором Иосифом II-м. 1774-1790 // РА. 1880. Кн. 1. С. 288-291.
• (5) Там же. С. 298-299.
• (6) Виноградов В. Н. Век Екатерины II: Прорыв на Балканы // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 61; Кругликова И.Т. Дакия в эпоху римской оккупации. М., 1955. С. 3.
• (7) Daicoviciu H. Dacians and Romans in trajan's province // Relations between the autochthonous populations on the territory of Romania: A collection of studies. Bucuresti, 1975. P. 35; Дакия // Словарь античности / Пер. с нем. М., 1989. С. 171; Dacia // The Wordsworth Classical Dictionary. L., 1996. P. 134.
• (8) Daicoviciu H. Op. cit. P. 36.
• (9) Елисеева О.И. "Разве мы кому спать помешали?" // Родина. 1999. № 5. С. 51; Переписка Екатерины Великой с германским императором Иосифом II-м. 1774-1790. С. 305-307.
• (10) Елисеева О.И. Начало создания "новой восточной системы" и договор с Австрией 1781 года по переписке Екатерины II и Г.А.Потемкина // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). Сборник статей. М., 1997. С. 128; Каменский А.Б. "Под сению Екатерины...". Вторая половина XVIII века. СПб., 1992. С. 335.
• (11) Храповицкий А.В. Дневник с 18 января 1782 по 17 сентября 1793 года. СПб., 1874. С. 312.
• (12) Там же. С. 76.
• (13) Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами: В 15 т. СПб., 1875. Т. 2. С. 244-245 (далее - Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций).
• (14) Там же.
• (15) Гросул Г.С. Дунайские княжества в политике России 1774-1806. Кишинев, 1975. С. 106.
• (16) Мартенс Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций. Спб., 1892. Т. 9. С. 362-387.
• (17) А.В.Суворов. Документы / Под ред. полковн. Г.П.Мещерякова. М., 1952. Т. 3. С. XI, 250-266, 272-277; Благодатских И.М. Суворовский план 1793 года наступательной войны с Турцией // Век Екатерины II: Россия и Балканы. М., 1998. С. 98-100; Гросул Г.С. Указ. соч. С. 119-123.
• (18) Грачев В.П. Россия и славяне балканских владений Османской империи на рубеже XVIII-XIX вв. // Балканские исследования. М., 1992. Вып. 15. С. 55-56.
• (19) Настоящая фамилия Юговича - Маркович, он выдавал себя за потомка князей Юговичей, чье имя вошло в народный эпос. См.: Достян И.С. Планы основания славяно-сербского государства с помощью России в начале XIX в. // Славяне и Россия. М., 1972. С. 100.
• (20) Там же. С. 101.
• (21) Там же. С. 100-102.
• (22) Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. Главный архив. I-8. Оп. 7. Д. 2. П. 4. Л. 6-7 об.; письма Йовановича Константину, Амвросию, Лопухину и Кочубею: Там же. Л. 8-18.
• (23) Там же. Л. 7.
• (24) Сербия // Советская историческая энциклопедия. М., 1969. Т. 12. Стб. 783-784.
• (25) Достян И.С. Планы основания славяно-сербского государства с помощью России в начале XIX в. С. 105.
• (26) Дипломатические сношения России с Францией в эпоху Наполеона I // Сборник Русского исторического общества. СПб., 1892. Т. 82. С. 2.
• (27) АВПРИ. Ф. Главный архив. I-8. Оп. 7. Д. 2. П. 4. Л. 27-33 об.
• (28) Титул Константина Павловича был подвергнут корректировке, теперь он назывался "Константин Неманич Сербский и Болгарский". Там же. Л. 32.
• (29) Достян И.С. Планы основания славяно-сербского государства с помощью России в начале XIX в. С. 106-107; Записка Стефана Стратимировича, православного сербского и валахийского народа митрополита, в Угорском Королевстве сущего, представленная чрез посредство русского протоиерея А.А.Самборского, государю императору Александру Павловичу в 1804 году, об освобождении сербского народа вообще // Чтения в Обществе истории и древностей российских. М., 1868. Кн. I. С. 238-256.
• (30) Там же. С. 253.
• (31) Первое сербское восстание 1804-1813 гг. и Россия: В 2 т. М., 1980. Т. 1. С. 218.
• (32) Там же. С. 212.
• (33) Там же. С. 215.
• (34) Василий Назарович Каразин. Письмо к князю Адаму Чарторыскому. 21 ноября 1804 г. Дополнительная к этому письму записка, представленная В.Каразиным князю Чарторыскому неделю спустя // Русская старина. 1871. Т. 3. С. 700-718.
• (35) Достян И.С. Русская общественная мысль и балканские народы. От Радищева до декабристов. М., 1980. С. 75.
• (36) Она же. Проблема создания независимых государств греков и южных славян в русско-балканских общественно-политических связях (конец XVIII - первая треть XIX в.) // Россия и Балканы. Из истории общественно-политических и культурных связей (XVIII в. - 1878 г.). Сборник статей. М., 1995. С. 63.
• (37) АВПРИ. Ф. 133. Оп. 468. Д. 9335. Л. 111 об.
• (38) Там же. Л. 111.
• (39) Там же. Л. 67 об.
• (40) Цесаревич Константин Павлович. Переписка его с Ф.П.Опочининым. 1816-1826 гг. // Русская старина. 1873. Т. 8. С. 395-396.
• (41) Pamietniki z dziewietnastego wieku. Wspomnienia Andrzeja Edwarda Kozmiana: 2 T. Poznan, 1867. T. 1. S. 393.
• (42) Шильдер Н.К. Император Николай Первый, его жизнь и царствование. М., 1997. Т. 2. С. 110-111.