Вадим Черных

Вадим Черных Эразм Стогов и его "Записки"

Среди не очень многочисленных мемуарных источников по истории Сибири и Дальнего Востока первой трети XIX в. "Записки" Эразма Ивановича Стогова (1797-1880) выделяются разнообразием содержания, обстоятельностью и незаурядными литературными достоинствами.

Автор записок, сын мелкопоместного дворянина, ведшего свой род, согласно семейному преданию, от новгородских бояр, выселенных при Иване III в Подмосковье, родился в имении Золотилово Можайского уезда. В 1813 г. он окончил Морской кадетский корпус в Петербурге. После недолгой службы в Кронштадте и плавания во Францию прослужил 15 лет (1818—1833) в Восточной Сибири, на Охотском побережье и на Камчатке, командовал кораблями, совершил ряд плаваний вдоль Тихоокеанского побережья, в 1831— 1833 гг. возглавлял Иркутское адмиралтейство. Вернувшись в Петербург, Э. Стогов познакомился с Л. Дубельтом и перевелся из флота в жандармы. В 1834—1837 гг. on занимал пост штаб-офицера Корпуса жандармов в Симбирске. Затем в течение 15 лет (1837—1852) управлял канцелярией киевского, подольского и волынского генерал-губернатора Д. Г. Бибикова. Выйдя в отставку в чине полковника, похоронив жену и выдав четырех дочерей за соседей-помещиков, Эразм Стогов доживал свой век в благоприобретенном имении Снитовка Летичевского уезда Подольской губернии.

Младшая, пятая дочь Стогова, Инна, ослушалась отца, уехала учиться на медицинские женские курсы в Петербург, вышла замуж за лейтенанта флота Андрея Антоновича Горенко и стала матерью Анны Ахматовой.

Э. И. Стогов начал писать свои «Записки», когда ему перевалило за семьдесят. Тем не менее он успел описать подробно и последовательно почти всю свою жизнь — от семейных преданий и первых детских впечатлений до начала работы в канцелярии Бибикова.

Первоначально «Записки» писались им не для печати, а для детей и внуков. Это становится ясно уже при беглом знакомстве с объемистым фолиантом — переплетенным автографом наиболее полной редакции «Записок», хранящимся в ИРЛИ в фонде редакции журнала «Русская старина»(1). Так, например, рассказывая о своем детстве, Стогов пишет: «Мать моя слыла первою красавицею в уезде, я хорошо помню ее: росту с Зою, блондинка, румянец во всю щеку...» (л. 2). Выделенные мною слова были, естественно, опущены при публикации «Записок» в «Русской старине», как и все другие части текста, свидетельствующие о семейном предназначении «Записок».

Зоя — четвертая дочь Э. Стогова. К ее мужу, Григорию Львовичу Демяновскому, автор неоднократно обращается в тексте записок и в приплетенных к ним письмах. По-видимому, именно Г. Демяновский и подвигнул Э. Стогова па написание воспоминаний. «Вот ты, мой милый друг, вздумал дать мне задачу,— обращается к нему Э. Стогов в одном из «лирических отступлений» в тексте «Записок».— Может быть, ты и не воображаешь, что твое желание доставило мне много сладких минут. Уставши читать, я с удовольствием беру карандаш и часа три-четыре отнимаю от несносной праздной скуки. Понравится тебе или пет мое писание — это другой вопрос..» Без твоей просьбы я едва ли бы принялся писать...» (л. 104).

В архиве «Русской старины» наряду с автографами присланных Стоговым в редакцию материалов (написанных неизменно карандашом, четким и твердым почерком, никак не выдающим преклонного возраста их автора) хранятся письма Стогова издателю журнала М. И. Семевскому за 1878—1880 гг. Эти письма проливают свет на историю создания и публикации «Записок». В первом письме от 2 февраля 1878 г., посылая Семевскому начало своего очерка «Ссыльно-каторжные в Охотском солеваренном заводе», Стогов писал: «Если годится Вам, г-н Редактор,— напечатайте, не годится — бросьте (...) Я хотел подражать формою рассказа Достоевскому, но где нашему брату рядовому подражать генералу от литературы! При том же он был житель, а я каратель — взгляды разные!»(2) В этом же письме Стогов вспоминает о декабристе Михаиле Бестужеве: «Миша Бестужев был корпусной мой товарищ, гардемаринами мы дрались на дуэли — на рапирах. Я всех видел в Чите в 1831 году, видел их, будучи переодетым казаком». И в следующем письме, от 2 марта 1878 г., спрашивает Семевского: «Если найдете минутку, известите, жив ли Миша Бестужев»(3). К этому времени Семевский успел напечатать в «Русской старине» значительную часть «Воспоминаний братьев Бестужевых»(4). Стогов, по всей вероятности, был знаком с этой публикацией. Как видно из писем, он внимательно следил за историческими разысканиями Семевского и был усердным читателем «Русской старины».

По словам Стогова, толчком для посылки его воспоминаний в печать послужила публикация в «Русской старине» записок Л. И. Ри-корд (5)— вдовы адмирала Л.И.Рикорда, под начальством которого Стогов служил на Камчатке.

Отрывки из воспоминаний о своей жизни в Охотске и на Камчатке в 1820-е гг. Стогов напечатал в прибавлении к морской газете «Яхта» за подписью: Э.(6) А затем, рассердившись на то, что редактор «Яхты» Лер «изуродовал» его записки, решился обратиться в «Русскую старину». М. И. Семевский сразу же по достоинству оценил сочинение своего нового корреспондента. В июньской книжке за 1878 г. он напечатал первый очерк Стогова, а затем из номера в помер публиковал присылаемые им материалы под общим заглавием «Очерки, рассказы и воспоминания Э... ...ва»(7). Эти отрывки из воспоминаний

Стогов ппсал специально для журнала, основываясь на первоначальной «семейной» редакции «Записок». Однако, сохраняя сюжетную канву и не меняя, как правило, характеристики упоминаемых лиц, он для публикации в журнале фактически переписывал свои «Записки» заново, одни эпизоды значительно расширял, другие сокращал или вовсе опускал, существенно менял стиль изложения, иногда несколько смягчал остроту описываемых ситуаций. Текст присылаемых записок Стогов порой перемежал прямыми обращениями к редактору. Эти «отступления» Семевский, разумеется, вычеркивал, но основной текст правил очень незначительно.

После того как бывший симбирский губернатор И. С. Жиркевич в своих воспоминаниях, печатавшихся в «Русской старине» одновременно с записками Стогова, упомянул его фамилию(8), Стогов решил сам раскрыть свой псевдоним, и последняя часть его «Очерков, рассказов и воспоминаний» напечатана с подписью: Эразм Стогов(9).

После смерти Э. И. Стогова его третья дочь, Ия Эразмовна Змун-чилла, переслала в редакцию «Русской старины» незаконченный рассказ отца о его детстве и юности. М. Семевский снабдил рассказ своим предисловием и напечатал под заглавием «Посмертные записки» вместе с гравированным портретом автора работы Г. И. Грачева (10).

По-видимому, позднее в распоряжении редакции оказался и автограф наиболее полной, «семейной», редакции записок Э. И. Стогова, и новый редактор журнала Н. Ф. Дубровин в 1903 г. напечатал этот текст за полной подписью автора, но со значительными сокращениями(11).

Чтобы наглядно показать характер авторской переработки «семейной» редакции «Записок» для публикации в журнале, сопоставим, например, описание одного из эпизодов конфликта между иркутским архиепископом Иринеем и генерал-губернатором А.С.Лавинским в обеих редакциях.

Н. Ф. Дубровин, публикуя посмертно первоначальную «семейную» редакцию «Записок» Э. Стогова, опустил, в частности, все эпизоды, касающиеся встреч автора с сосланными декабристами. Эти эпизоды не нашли отражения и в текстах, публиковавшихся М. Семевским. За недостатком места приведу для примера два неопубликованных отрывка:

Я пожелал побывать в Чите, где содержались декабристы. Между ними были мои товарищи (...) Я был одет казаком и тайно послан был с конвертами к Лепарскому, который, кажется, догадался, что я не казак. Был я в остроге, видел всех, жили все привольно, была у них отличная библиотека, много умных людей, умоли разнообразить время; вся официальная работа состояла, что все они два часа переносили землю из одного угла двора в другой — это делалось для моциона на свежем воздухе. Женатые имели свои домы, мужья часто отпускались к женам, а под разными причинами и проживали. Декабристы и их жены получали все по почте. Я не мог получить по почте, например, прованского масла, декабристы получали...»(14)

...Сначала декабристов ссылали в Иркутск, там содержались они в остроге и ходили на кое-какие работы. Рассказывают о Якубовиче, об этой отчаянной голове и дуэлисте, что он, придя с работы, очень заботливо чистил лопату, покрывал салфеткою и с уважением говорил: это царская. Л когда привезли кн. Трубецкого (который предполагался быть консулом, но, говорят, был глуповат), то Якубович серьезно всякий день мерил его, уверяя, что Трубецкой еще вырос (Трубецкой был огромного роста). Когда много набралось декабристов, тогда их перевезли через Байкал в Петровский железоделательный завод. Матросы рассказывали, что при переходе через Байкал Якубович сделался поваром и пек какие-то блины...(15)

Стиль «Записок» Стогова отличается энергией и лаконизмом. Степень их достоверности, насколько это можно было установить путем выборочного сравнения с другими источниками, как печатными, так и архивными, довольно велика. Через десятки лет после описываемых событий Стогов без ошибок называет фамилии лиц, с которыми ему довелось встречаться, дает им яркие, психологически убедительные характеристики.

В недатированном письме к М. Семевскому Стогов сообщал:

«Все, что я пишу к Вам, все списываю с отражения в зеркале моей памяти (...) Я вообще не жаловался на свою память, но хронология у меня подгуляла (...) В воспоминаниях моих я ручаюсь за лица, происшествия, местности, но перед хронологией трушу»(16). Однако в его «Записках» нет и явных хронологических неувязок.

Общественная позиция Э. Стогова, несомненно, консервативна. Он монархист, враг каких-либо конституционных веяний. Самым счастливым временем своей жизни Стогов считал жандармскую деятельность в Симбирске. «Я был на своем месте и по способности и по характеру,— пишет он. Я был любим всем обществом, не делал зла, а прекращал злоупотребления тихо, без шуму, и старался исправлять, а не губить»(17). Однако его нельзя упрекнуть в узости или ограниченности взглядов и интересов: не разделяя убеждений декабристов, он живо интересуется их судьбой; он способен по достоинству оценить публикации М. И. Семевского по истории крестьянских войн и общественного движения в России.

Нельзя пе отметить резкости и независимости многих суждений Стогова. Так, шефа жандармов А. X. Бенкендорфа он рисует беспамятным чудаковатым стариком, который «забывал даже собственную фамилию» и которого легко было водить за нос (18); киевского «проконсула» Д. Г. Бибикова характеризует как малограмотного эгоиста, преданного государю «только потому, что от государя истекали милости»(19).

С интересом и неизменной симпатией Э. Стогов пишет об обычаях и верованиях малых народов Дальнего Востока — коряков и камчадалов, якутов и тунгусов. Его наблюдения, наверно, небезынтересны для этнографов.

Тем более удивительно, что «Записки» Э. Стогова остаются полузабытыми. Ссылки на них в литературе очень редки. Правда, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона несколько преувеличенно именует Стогова «историком Сибири»(20), зато Сибирская советская энциклопедия отзывается о его записках чересчур пренебрежительно, в ней они характеризуются как «не имеющие никакой художественной ценности, но дающие некоторый фактический исторический материал»(21). В многотомной «Истории Сибири» имеется лишь две беглые ссылки на труды Э. Стогова (22).

Следовало бы опубликовать ненапечатанные части «Записок» Э. И. Стогова по автографу «семейной» редакции, хранящемуся в ИРЛИ, а в дальнейшем, может быть, и осуществить их полное научное издание.

© Вадим Алексеевич Черных
кандидат исторических наук
vadicher@orc.ru

К оглавлению номера

Примечания

• (1) ИРЛИ, ф. 265, on. 2, № 2657. 576 с. большого формата. Общий объем рукописи около 36 авт. листов. Порядок листов в ряде мест нарушен. Отдельные листы отсутствуют.
• (2) ИРЛИ, ф. 265, on. I, № 20, л. 176.
• (3) Там же, № 21, л. 250 об.
• (4) Русская старина. 1870. № 4, 6, 8.
• (5) Там же. 1876. № 11. С. 499-512.
• (6) Воспоминания старого моряка // Сборник морских статен и рассказов. Ежемесячное прибавление морской газеты «Яхта». СПб., 1877. Март. С. 140— 150; 1878. Январь. С. 27—42; Февраль. С. 79—91. Эта публикация не учтена ни в «Словаре псевдонимов» И. Ф. Масанова, ни в указателе «История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях» под редакцией П. А. Зайончковского.
• (7) Русская старина. 1878. № 6, 8, 9, 11, 12; 1879. № 1; 1880. № 8.
• (8) Там же. 1878. № 9. С. 37.
• (9) Там же. 1879. № 1. С. 49-80.
• (10) Там же. 1886. № 10. С. 77-125.
• (11) Записки Э.И. Стогова // Русская старина. 1903. № 1-8.
• (12) Русская старина. 1903. № 4. С. 130—131.
• (13) Там же. 1878. № 9. С. 107.
• (14) ИРЛИ, ф. 265, on. 2, № 2657, л. 121 об.
• (15) Там же, л. 122.
• (16) Там же, оп. 1, №. 22, л. 124.
• (17) Русская старина. 1903. № 7. С. 62.
• (18) Там же. № 5. С. 311-312.
• (19) Там жо. № 8. С. 390.
• (20) Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. Т. 62. С. 668.
• (21) Сибирская советская энциклопедия. Т. 4. Стб. 1046. Этот том не вышел в свет, но хранится в ГБЛ и ряде других библиотек в виде переплетенной верстки. " История Сибири. Л., 1968. Т. 2. С. 453, 458.
• (22) История Сибири. Л., 1968. Т. 2. С. 453, 458.